Сделка по потерям и ущербу, но удар по цели в 1,5 градусов Цельсия — что останется в наследство от СОР 27?

Перед самым концом климатической конференции CОР 27, которая завершилась в египетском Шарм-эль-Шейхе неделю назад, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш еще раз предупредил официальных делегатов стран о серьезных последствиях провала международных усилий по решению климатической проблемы.

В конце концов, после двух недель напряженных и зачастую ожесточенных переговоров, было достигнуто соглашение по итоговому документу. Стоит отметить, что впервые за 30 лет переговоров по климату развитые страны согласились выделить финансирование для поддержки и восстановления наиболее бедных стран, страдающих от стихийных бедствий, связанных с климатом – решено создать фонд потерь и ущерба.

А ведь этого могло и не произойти. Для того, чтобы заключить «сделку», делегациям пришлось провести дополнительные 40 часов долгих и утомительных переговоров уже после того, как две недели конференции остались позади. К этому времени переговоры, начавшиеся 6 ноября, зашли в тупик. В воздухе витала атмосфера очередного провала. 

«Было очевидно, как и в прошлые разы, что доверие между севером и югом, а также между развитыми и развивающимися странами подорвано. Но сейчас не время тыкать друг в друга пальцем. Игра в обвинения — это рецепт гарантированного взаимного уничтожения», — заявил, прилетевший на закрытие конференции, Антониу Гутерриш.

В течение двух недель переговоров было ясно, что страны по-прежнему далеки от позиций друг от друга, причем не только в отношении потерь и ущерба, но и по ключевым вопросам сокращения выбросов парниковых газов. Страны-производители нефти и некоторые страны, являющиеся крупными эмитентами, пытались смягчить обязательства, связанные с ископаемыми видами топлива.

Спасти положение помогли интенсивные дополнительные переговоры. Они проходили в условиях широкого давления со стороны гражданского общества. Но, что сыграло особенно важную роль и сказалось на итогах, — это фактически капитуляция со стороны развитых стран. Соглашение по созданию фонда потерь и ущерба было встречено с эйфорией представителями многих развивающихся стран. В то же время большая часть «богатых» стран подсчитали сделку серьезным разочарованием.

Франс Тиммерманс, вице-президент Европейской комиссии, сказал: «То, что мы сейчас получили, — это далеко не тот шаг вперед для людей и планеты, который нам нужен. Сделка не требует от крупных эмиттеров достаточных дополнительных усилий для ускорения сокращения выбросов. Она не устраняет зияющий разрыв между наукой о климате и нашей климатической политикой. ЕС пришел сюда, чтобы согласовать жесткие формулировки, и мы разочарованы, что не добились этого».

Предложение ЕС о потерях и ущербе вызвало неожиданную реакцию

Как оказалось так, что сделка, которую многие бедные страны провозгласили «исторической», стала таким горьким ударом для тех, кто борется за ограничение роста температуры в 1,5 градуса по Цельсию?

Часть вины лежит на нефтедобывающих странах и ряде стран - крупных эмитентов, которые заблокировали более сильный текст, связанный с 1,5 градусами Цельсия. Но если богатые страны хотят понять, почему они не заключили сделку, которую хотели, им также придется проанализировать свои действия во время переговоров в Шарм-эль-Шейхе и извлечь уроки для будущих конференций.

С самого начала конференции вопрос о финансовой помощи развивающимся странам занял центральное место. Несмотря на то, что развитые страны неоднократно повторяли, что они готовы обсуждать механизм потерь и ущерба, добиться большого прогресса в этом они не смогли. Развивающиеся страны были ясны и едины в своих требованиях: они хотели создать новый фонд, предназначенный исключительно для возмещения потерь и ущерба, который мог бы быстро распределять средства в случае масштабного стихийного бедствия.

Созданию нового фонда противились ЕС и, в меньшей степени, США и Великобритания. Вместо этого они предлагали «мозаичный» подход, который включал бы финансирование от различных уже существующих институтов, таких как Всемирный банк и другие банки развития, климатические фонды, как, например, Зеленый климатический фонд или Глобальный экологический фонд, а также национальные фонды.

«Мы слышали бесконечные речи развитых стран о том, что им не все равно, но все, что они хотят сделать, это отложить дело в долгий ящик», - сказала Тереза Андерсон, представитель ActionAid.

После долгого сопротивления, ЕС сделал резкий разворот на 180 градусов и согласился на создание фонда. Но было условие: донорская база такого фонда должна быть расширена, чтобы включить в нее страны, которые были классифицированы как развивающиеся в 1992 году, когда была подписана Рамочная конвенция ООН об изменении климата. Тогда они не несли никаких обязательств по этому международному соглашению, но с тех пор ряд этих стран добился существенного экономического развития, увеличивая параллельно объемы выбросов парниковых газов. В первую очередь это касается Китая - второй по величине экономики в мире, которая несет ответственность за наибольшее количество совокупных выбросов парниковых газов за исключением США.

Делегаты от ЕС явно ожидали, что их разворот будет иметь преобразующий эффект, с дополнительным бонусом в виде раскола между Китаем и остальными странами, входящими в блок G77 на климатических переговорах. Но вместо этого многие развивающиеся страны и климатические активисты резко отреагировали на это предложение.

Один из переговорщиков G77, попросивший не называть его имени, сказал: «Это предсказуемая попытка ЕС раздробить G77 на переговорах. Конечно, это никакой не прорыв. Они просто повторяли свою первоначальную позицию на переговорах, стараясь, чтобы это звучало как некий компромисс, хотя прекрасно знают, что это не так. Это совершенно неискренне».

Некоторые делегаты «в европейском лагере» были явно раздражены таким нелогичным поведением стран с мизерными выбросами, которые встали на сторону Китая - крупнейшего в мире эмитента. Они подсчитали, что уязвимые страны действуют против своих собственных интересов. Но чего ЕС и его союзники по переговорам не смогли учесть, так это того, насколько сильным может быть возмущение развивающихся стран тем, что с ними «играют» и того, что у них может оказаться больше общих причин быть «солидарными» с ранее бедными государствами.

Западное лицемерие приводит в ярость более бедные страны

В то время как ЕС, США и Великобритания были озабочены конфликтом на Украине и связанными с ним угрозами ядерного терроризма, а также кризисом стоимости жизни, многие, похоже, упустили еще одно крупное геополитическое изменение прошлого года. Среди бедных стран наблюдается растущее чувство гнева по отношению к развитым странам, и во многом это связано с преодолением кризиса, вызванного Ковид-19.

«Если вы посмотрите на развивающиеся страны, то прежде всего вам следует понять, что вакцины не распределялись справедливым образом, и это бедняки глубоко прочувствовали», — отметил Антониу Гутерриш в интервью Guardian накануне CОР 27. «Тогда, если вы посмотрите на восстановление экономики после Ковид, через различные финансовые инструменты было мобилизовано 16 триллионов долларов США, но эти 16 триллионов долларов США были мобилизованы в основном в развитых странах. С другой стороны, никакого списания долгов не было».

Более того, добавил он, в то время как бедные страны борются с огромными долгами, богатые страны до сих пор не выполнили обещание, данное в 2009 году, ежегодно выделять 100 миллиардов долларов США на климатическое финансирование к 2020 году.

Вакцины, долги, энергетический кризис, который вызвали не они, резкое повышение цен на продукты питания, лицемерие Запада в расширении использования ископаемого топлива с призывом к развивающимся странам этого не делать — до начала конференции CОР 27 это уже была горючая смесь.

То, что довело эту ярость до точки кипения в Шарм-эль-Шейхе, было внутренней реакцией на разрушительные наводнения в Пакистане. Рекордные дожди на большей части территории Пакистана привели к беспрецедентным наводнениям в начале этого года. Под водой оказалась более десятой части территории страны, а бедствие затронуло треть населения. Более чем 20 миллионам человек потребовалась гуманитарная помощь, миллионы остались без крова.

Наводнения в Пакистане как грозное предупреждение о том, что будет, если порог в 1,5 градуса Цельсия будет пройден.

Шахбаз Шариф, премьер-министр Пакистана, предупредил в первый день переговоров: «Мы стали жертвой того, к чему не имели никакого отношения, и, конечно же, это была катастрофа, вызванная деятельностью человека. Представьте, с одной стороны, мы должны обеспечить продовольственную безопасность обычных граждан, потратив на это миллиарды долларов, а с другой стороны, мы должны тратить миллиарды долларов на то, чтобы защитить людей, пострадавших от наводнения, от дальнейших страданий и трудностей. Как же можно ожидать, что мы самостоятельно справимся с этой гигантской задачей?»

Снова и снова на пленарных заседаниях в течение двух недель бедные страны указывали на Пакистан и в разных выражениях повторяли: «Вот это наше будущее». Как сказал Шахбаз Шариф под бурные аплодисменты: «То, что произошло в Пакистане, не останется в Пакистане».

Развитые страны, по словам Бернис Ли, представителя аналитического центра Chatham House, не смогли понять эту новую динамику и чувство гнева, охватившее бедные страны на СОР 27. «Страны большой семерки были похожи на глухого», — сказала она.

По словам одного высокопоставленного лица на переговорах, все это привело к тому, что, когда развитые страны искали поддержки для сохранения цели ограничения потепления в 1,5 градусов Цельсия, они обнаружили, что ее недостаточно. Представители бедных стран отметили, что Великобритания, ЕС и другие страны не смогли понять, что вопросы потерь и ущерба и цель в 1,50C связаны между собой.

«Они не поняли, что, если они хотят, чтобы их желания были отражены в тексте, им нужно прислушиваться к тому, что говорят другие страны и каковы их требования. Но они не слушали», — сказал источник.

Сделка, которая в конечном итоге была заключена в отношении потерь и ущерба, может послужить основой для лучшего понимания проблем бедных стран со стороны богатых. Последним придется вместе работать над созданием фонда в течение следующего года и заниматься его наполнением денежными средствами, необходимыми для ликвидации последствий стихийных бедствий.

Вопрос что делать с Китаем по-прежнему открыт. Развитые страны, как блок, по-прежнему входят в пятерку основных мировых эмитентов, принимая во внимание историческую ответственность, но по отдельности их «затмевают» такие быстрорастущие развивающиеся экономики, как Китай, Россия, Саудовская Аравия и другие нефтегосударства.

«Эта конференция была чем-то вроде провала, потому что она полностью сняла с крупнейшего в мире эмитента - Китая необходимость брать на себя обязательства. Глобальные выбросы не смогут снизиться до тех пор, пока Китай не начнет сокращать свои. Это ключ к защите климата», — сказал Пол Бледсоу, бывший советник Белого дома (при администрации Клинтона) по вопросам климата и сотрудник Института прогрессивной политики в Вашингтоне.

По материалам «Гардиан»
Перевод Тимур Идрисов, «Маленькая Земля»
Фото: UNclimatechange в Flickr